Метаданни
Данни
- Включено в книгите:
-
Война и мир
Първи и втори том
Война и мир
Трети и четвърти том - Оригинално заглавие
- Война и мир, 1865–1869 (Обществено достояние)
- Превод от руски
- Константин Константинов, 1957 (Пълни авторски права)
- Форма
- Роман
- Жанр
- Характеристика
- Оценка
- 5,8 (× 81 гласа)
- Вашата оценка:
Информация
- Сканиране
- Диан Жон (2011)
- Разпознаване и корекция
- NomaD (2011-2012)
- Корекция
- sir_Ivanhoe (2012)
Издание:
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Първи и втори том
Пето издание
Народна култура, София, 1970
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Издательство „Художественная литература“
Москва, 1968
Тираж 300 000
Превел от руски: Константин Константинов
Редактори: Милка Минева и Зорка Иванова
Редактор на френските текстове: Георги Куфов
Художник: Иван Кьосев
Худ. редактор: Васил Йончев
Техн. редактор: Радка Пеловска
Коректори: Лиляна Малякова, Евгения Кръстанова
Дадена за печат на 10.III.1970 г. Печатни коли 51¾
Издателски коли 39,33. Формат 84×108/32
Издат. №41 (2616)
Поръчка на печатницата №1265
ЛГ IV
Цена 3,40 лв.
ДПК Димитър Благоев — София
Народна култура — София
Издание:
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Трети и четвърти том
Пето издание
Народна култура, 1970
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Тома третий и четвертый
Издателство „Художественная литература“
Москва, 1969
Тираж 300 000
Превел от руски: Константин Константинов
Редактори: Милка Минева и Зорка Иванова
Редактор на френските текстове: Георги Куфов
Художник: Иван Кьосев
Худ. редактор: Васил Йончев
Техн. редактор: Радка Пеловска
Коректори: Лидия Стоянова, Христина Киркова
Дадена за печат на 10.III.1970 г. Печатни коли 51
Издателски коли 38,76. Формат 84X108/3.2
Издат. №42 (2617)
Поръчка на печатницата №1268
ЛГ IV
Цена 3,38 лв.
ДПК Димитър Благоев — София, ул. Ракитин 2
Народна култура — София, ул. Гр. Игнатиев 2-а
История
- — Добавяне
Метаданни
Данни
- Година
- 1865–1869 (Обществено достояние)
- Език
- руски
- Форма
- Роман
- Жанр
- Характеристика
- Оценка
- 6 (× 2 гласа)
- Вашата оценка:
История
- — Добавяне
VIII
Наполеон влиза в Москва след блестящата победа de la Moskowa; не може да има съмнение в победата, защото полесражението остава в ръцете на французите. Русите отстъпват и дават столицата си. Москва, напълнена с продоволствие, оръжие, снаряди и несметни богатства, е в ръцете на Наполеон. Руската войска, дваж по-слаба от френската, не прави в течение на един месец ни един опит за нападение. Положението на Наполеон е най-блестящо. Да връхлети с двойно по-големи сили върху остатъците на руската армия и да ги унищожи, за да си сключи изгоден мир или в случай на отказ да започне заплашително движение към Петербург дори само за да може в случай на неуспех да се върне в Смоленск или във Вилна, или да остане в Москва — с една дума, за да може да запази бляскавото положение, в което се намираше в това време френската войска — за това, би казал човек, не е потребна особена гениалност. За това беше потребно да се направи най-простото и най-лесно нещо; да не се позволява на войската да граби, да се приготви зимно облекло, каквото би се намерило в Москва за цялата армия, и да се събере разумно продоволствието, което се намираше в Москва (по думите на френските историци) и което би стигнало за половин година на цялата войска. Наполеон, най-гениалният от гениите, който имаше властта да управлява армията, както твърдят историците, не направи нищо такова.
Той не само че не направи нищо такова, но, напротив, употреби властта си да избере измежду всичките пътища на дейност, които му се явяваха, най-глупавото и най-гибелното от всичко. Измежду всичко, което можеше да направи Наполеон: да зимува в Москва, да тръгне за Петербург, да тръгне за Нижни-Новгород, да тръгне назад, по на север или по на юг, по оня път, по който по-късно мина Кутузов — с една дума, от всичко, каквото можеше да се измисли, по-глупаво и по-гибелно от онова, което направи Наполеон, тоест да остане до октомври в Москва и да позволи на войските си да ограбват града, след това, двоумейки се, да излезе от Москва, като остави там гарнизон, да се приближи до Кутузов, без да почва сражение, да тръгне надясно, да стигне до Мали Ярославец, без да опита пак възможността да пробие линията, да тръгне не по тоя път, по който мина Кутузов, а да тръгне назад, към Можайск, по разореното Смоленско шосе — по-глупаво от това и по-гибелно за войската не би могло да се измисли, както показаха и последиците. Нека най-изкусните стратези, като си представят, че целта на Наполеон е била да погуби армията си, да измислят редица други действия, които тъй несъмнено и независимо от всичко, което биха предприели руските войски, биха погубили напълно цялата френска армия както онова, което направи Наполеон.
Гениалният Наполеон направи това. Но да се каже, че Наполеон е погубил армията си, защото е искал това или защото е бил много глупав, би било също тъй несправедливо, както да се каже, че Наполеон е довел войските си до Москва, защото е искал това и защото е бил много умен и гениален.
И в единия, и в другия случай неговата лична дейност, която не е имала по-голяма сила от личната дейност на всеки войник, само е съвпадала с ония закони, по които се е извършвало явлението.
Съвсем лъжливо (само защото последиците не оправдаха дейността на Наполеон) историците ни представят, че силите на Наполеон били отслабнали в Москва. Също тъй както и по-рано, както и по-късно, в тринадесета година, той употребяваше всичкото си умение и сили, за да може да извърши нещо най-хубаво и за себе си, и за своята армия. Дейността на Наполеон през това време е не по-малко изумителна, отколкото в Египет, в Италия, в Австрия и в Прусия. Ние не знаем сигурно до каква степен е била истинска гениалността на Наполеон в Египет, дето четиридесет века гледали неговото величие, защото само французите са ни описали всички тия велики подвизи. Ние не можем да съдим със сигурност за неговата гениалност в Австрия и Прусия, тъй като сведенията за дейността му там трябва да се черпят от френски и немски източници; а предаването в плен на цели корпуси без сражения и на крепости без обсада, което не можеше да се проумее, неминуемо принуждаваше немците да признават гениалността му като единствено обяснение за войната, която се водеше в Германия. Но ние, слава Богу, нямаме причини да признаваме гениалността му, за да скрием срама си. Ние платихме, за да имаме правото да гледаме на работата просто и открито и няма да си отстъпим това право.
Неговата дейност в Москва е толкова изумителна и гениална, колкото навсякъде. Заповеди след заповеди и планове след планове изхождат от него — от влизането му в Москва до излизането. Отсъствието на жителите и на депутация, както и пожарът на Москва не го смущават. Той не изпуска от очи нито доброто за армията си, нито действията на неприятеля, нито доброто за народите на Русия, нито ръководенето на работите в Париж, нито дипломатическите съображения за предстоящите условия за мир.
Глава VIII
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, — в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, — для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, — ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, — глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13-м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.