Метаданни
Данни
- Включено в книгите:
-
Война и мир
Първи и втори том
Война и мир
Трети и четвърти том - Оригинално заглавие
- Война и мир, 1865–1869 (Обществено достояние)
- Превод от руски
- Константин Константинов, 1957 (Пълни авторски права)
- Форма
- Роман
- Жанр
- Характеристика
- Оценка
- 5,8 (× 81 гласа)
- Вашата оценка:
Информация
- Сканиране
- Диан Жон (2011)
- Разпознаване и корекция
- NomaD (2011-2012)
- Корекция
- sir_Ivanhoe (2012)
Издание:
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Първи и втори том
Пето издание
Народна култура, София, 1970
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Издательство „Художественная литература“
Москва, 1968
Тираж 300 000
Превел от руски: Константин Константинов
Редактори: Милка Минева и Зорка Иванова
Редактор на френските текстове: Георги Куфов
Художник: Иван Кьосев
Худ. редактор: Васил Йончев
Техн. редактор: Радка Пеловска
Коректори: Лиляна Малякова, Евгения Кръстанова
Дадена за печат на 10.III.1970 г. Печатни коли 51¾
Издателски коли 39,33. Формат 84×108/32
Издат. №41 (2616)
Поръчка на печатницата №1265
ЛГ IV
Цена 3,40 лв.
ДПК Димитър Благоев — София
Народна култура — София
Издание:
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Трети и четвърти том
Пето издание
Народна култура, 1970
Лев Николаевич Толстой
Война и мир
Тома третий и четвертый
Издателство „Художественная литература“
Москва, 1969
Тираж 300 000
Превел от руски: Константин Константинов
Редактори: Милка Минева и Зорка Иванова
Редактор на френските текстове: Георги Куфов
Художник: Иван Кьосев
Худ. редактор: Васил Йончев
Техн. редактор: Радка Пеловска
Коректори: Лидия Стоянова, Христина Киркова
Дадена за печат на 10.III.1970 г. Печатни коли 51
Издателски коли 38,76. Формат 84X108/3.2
Издат. №42 (2617)
Поръчка на печатницата №1268
ЛГ IV
Цена 3,38 лв.
ДПК Димитър Благоев — София, ул. Ракитин 2
Народна култура — София, ул. Гр. Игнатиев 2-а
История
- — Добавяне
Метаданни
Данни
- Година
- 1865–1869 (Обществено достояние)
- Език
- руски
- Форма
- Роман
- Жанр
- Характеристика
- Оценка
- 6 (× 2 гласа)
- Вашата оценка:
История
- — Добавяне
XIII
На 17 август Ростов и Илин, придружени от Лаврушка, който току-що се бе върнал от плен, и от един хусар-вестовой, бяха тръгнали от лагера си Янково, на петнадесетина версти от Богучарово, да се разходят с коне — да изпробват новия, купен от Илин кон и да разузнаят дали в селата няма сено.
Последните три дни Богучарово се намираше между двете неприятелски армии, тъй че там еднакво лесно можеше да се отбие руски ариергард, както и френски авангард, и затуй, като грижлив ескадронен командир, Ростов желаеше да се възползува преди французите от продоволствието, което бе останало в Богучарово.
Ростов и Илин бяха в най-весело настроение. По пътя към Богучарово, княжеско имение с чифлик, дето се надяваха, че ще намерят голям брой слуги и хубавички момичета, те ту разпитваха Лаврушка за Наполеон и се смееха на онова, което той разказваше, ту се надбягваха, за да опитат коня на Илин.
Ростов не знаеше и не предполагаше, че селото, в което отиваха, беше имение на същия оня Болконски, който бе годеник на сестра му.
Ростов и Илин за последен път препуснаха конете да се надбягват по нагорнището пред Богучарово и Ростов, който изпревари Илин, препусна пръв по улицата на село Богучарово.
— Ти изпревари — каза зачервеният Илин.
— Да, все изпреварвам, и по ливадата, и тук — отговори Ростов, като погали с ръка своя запенен донски кон.
— А пък аз, ваше сиятелство, на френския — каза отдире Лаврушка, който наричаше френски кон своята впрегатна кранта — щях да ви изпреваря, но не исках да ви посрамя.
Те стигнаха ходом до хамбара, дето се бе събрала голяма тълпа селяни.
Някои селяни свалиха шапки, други, без да ги свалят, гледаха пристигналите. Двама стари дълги селяни с набръчкани лица и редки бради излязоха от кръчмата и като се усмихваха и залитаха, пеейки някаква несвързана песен, приближиха до офицерите.
— Юначаги! — каза Ростов със смях. — Е, има ли сено?
— И какви са еднакви… — рече Илин.
— Най-вес… е-е-е… ли при… ка… а-зки… — пееше единият с щастлива усмивка.
Един селянин излезе от тълпата и се приближи до Ростов.
— Вие от кои бяхте? — попита той.
— Французи — отговори, смеейки се, Илин. — Ето го и самия Наполеон — каза той и посочи Лаврушка.
— Значи, руси сте? — попита втори път селянинът.
— Много ли ваши има насам? — попита друг, дребен селянин, като приближи до тях.
— Много, много — отговори Ростов. — Ами вие за какво сте се събрали тук? — добави той. — Да не е празник?
— Старците се събраха по селска работа — отговори селянинът, като се отдалечаваше от него.
В това време по пътя откъм господарската къща се показаха две жени и мъж с бяла шапка, запътени към офицерите.
— В розовата рокля е моя, не я давам! — рече Илин, забелязал Дуняша, която решително тичаше към него.
— Наша ще бъде! — каза Лаврушка на Илин, като му смигна.
— Какво искате, красавице моя? — каза Илин, усмихвайки се.
— Княжната нареди да ви попитам от кой полк сте и как се казвате.
— Този е граф Ростов, ескадронен командир, а пък аз съм ваш покорен слуга.
— При… и… и… каз… чици!… — пееше пияният селянин, усмихнат щастливо, като гледаше Илин, който разговаряше с момичето. Подир Дуняша до Ростов се приближи Алпатич, като свали шапка още отдалеч.
— Ще се осмеля да обезпокоя ваше благородие — каза той почтително, но с известно пренебрежение към младостта на тоя офицер и пъхна ръка в пазвата си. — Господарката ми, дъщеря на починалия на петнадесето число този месец генерал-аншеф княз Николай Андреевич Болконски, намирайки се в затруднение поради невежеството на тия лица — той посочи селяните, — ви моли да заповядате… не обичате ли — каза с тъжна усмивка Алпатич — да се дръпнете малко настрана, че тъй не е удобно пред… — Алпатич посочи двамата селяни отдире, които се въртяха около него като щръклици около кон.
— А!… Алпатич… А? Яков Алпатич… Чудо работа! Прости ни, за Бога. Чудо работа! А?… — думаха селяните и му се усмихваха радостно. Ростов погледна пияните селяни и се усмихна.
— Или може би това забавлява ваше сиятелство? — рече Яков Алпатич със солиден вид, като посочи старците с другата си, не тая в пазвата ръка.
— Не, не е голямо забавление това — каза Ростов и се дръпна встрани. — Какво има? — попита той.
— Ще се осмеля да доложа на ваше сиятелство, че тукашният груб народ не иска да пусне господарката да замине от имението и се заканва, че ще отпрегнат конете, тъй че от сутринта всичко е стегнато, но нейно сиятелство не може да замине.
— Не може да бъде! — извика Ростов.
— Имам чест да ви докладвам същинската истина — повтори Алпатич.
Ростов слезе от коня, даде го на вестовоя и тръгна към къщата с Алпатич, като го разпитваше за подробности по работата. Наистина вчерашното предложение на княжната да даде жито на селяните, обяснението й с Дрон и със селското събрание бяха дотолкова развалили цялата работа, че Дрон бе предал окончателно ключовете, беше се присъединил към селяните и не се явяваше, когато Алпатич го викаше, а заранта, когато княжната бе заповядала да впрягат за заминаване, селяните излязоха на голяма тълпа при хамбара и изпратиха да кажат, че няма да пуснат княжната да излезе от селото, че има заповед да не се откарват имуществата и че ще отпрегнат конете. Алпатич ходи при тях, вразумяваше ги, но му отговаряха (най-много приказваше Карп; Дрон не се показваше от тълпата), че не бива да пускат княжната, че има заповед за това, нека княжната остане и те, както по-рано, ще й служат и за всичко ще й се подчиняват.
В тоя миг, когато Ростов и Илин препускаха по пътя, княжна Маря, въпреки увещанията на Алпатич, бавачката и момичетата да не тръгва, заповяда да впрягат и искаше да тръгне; но като видяха препускащите кавалеристи, сметнаха ги за французи; кочияшите се разбягаха и в къщата избухнаха женски плачове.
— Господарю! Бащице! Господ те е изпратил — думаха умилени гласове тъкмо когато Ростов минаваше през вестибюла.
Объркана и безсилна, княжна Маря седеше в залата, когато Ростов бе въведен при нея. Тя не разбираше кой е той, защо е тук и какво ще стане с нея. Като видя неговото руско лице и по влизането, и от първите казани от него думи разбра, че той е човек от нейния кръг, тя го погледна с дълбокия си и лъчист поглед и заговори с пресеклив и трепетен от вълнение глас. А на Ростов веднага му се стори, че в тая среща има нещо романтично. „Беззащитна, убита от скръб девойка, сама, оставена на произвола на груби, разбунтувани селяни! Някаква странна съдба ме тласна тук! — мислеше Ростов, като я слушаше и гледаше. — И каква кротост и благородство в чертите и изражението й!“ — мислеше той, докато слушаше нейните плахи думи.
Когато тя почна да разказва, че всичко това се е случило на другия ден след погребението на баща й, нейният глас затрепери. Тя се извърна и сетне, сякаш я обзе страх да не би Ростов да сметне думите й за желание да възбуди състрадание към себе си, го погледна въпросително-изплашено. Очите на Ростов бяха пълни със сълзи. Княжна Маря съзря това и погледна благодарно Ростов със своя лъчист поглед, който караше да забравят некрасивото й лице.
— Не мога да ви изкажа, княжна, колко съм щастлив, че се отбих тук случайно и че мога да ви покажа готовността си да ви услужа — каза Ростов, ставайки. — Благоволете да тръгнете и аз отговарям с честта си пред вас, че ни един човек няма да посмее да ви стори неприятност, стига да ми позволите да ви конвоирам. — И като се поклони така, както се кланят само на дами с царска кръв, той тръгна към вратата.
С почтителността на тона си Ростов сякаш показваше, че дори и да смяташе за щастие запознаването си с нея, не искаше да се възползува от случая на нещастието й, за да се сближи.
Княжна Маря разбра и оцени тоя тон.
— Много, много съм ви благодарна — каза му на френски княжната, — но се надявам, че всичко това е било само недоразумение и че никой не е виновен за него. — Княжната неочаквано заплака. — Извинете ме — каза тя.
Ростов се намръщи, още веднъж ниско се поклони и излезе от стаята.
Глава XIII
17-го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами — попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
— Ты вперед взял, — говорил раскрасневшийся Ильин.
— Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, — отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
— А я на французской, ваше сиятельство, — сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, — перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую-то нескладную песню, подошли к офицерам.
— Молодцы! — сказал, смеясь, Ростов. — Что, сено есть?
— И одинакие какие… — сказал Ильин.
— Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… — распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
— Вы из каких будете? — спросил он.
— Французы, — отвечал, смеючись, Ильин. — Вот и Наполеон сам, — сказал он, указывая на Лаврушку.
— Стало быть, русские будете? — переспросил мужик.
— А много вашей силы тут? — спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
— Много, много, — отвечал Ростов. — Да вы что ж собрались тут? — прибавил он. — Праздник, что ль?
— Старички собрались, по мирскому делу, — отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
— В розовом моя, чур не отбивать! — сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
— Наша будет! — подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
— Что, моя красавица, нужно? — сказал Ильин, улыбаясь.
— Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
— Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
— Бе…се…е…ду…шка! — распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
— Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, — сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. — Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал-аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, — он указал на мужиков, — просит вас пожаловать… не угодно ли будет, — с грустной улыбкой сказал Алпатыч, — отъехать несколько, а то не так удобно при… — Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
— А!… Алпатыч… А? Яков Алпатыч!… Важно! прости ради Христа. Важно! А?… — говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
— Или, может, это утешает ваше сиятельство? — сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
— Нет, тут утешенья мало, — сказал Ростов и отъехал. — В чем дело? — спросил он.
— Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
— Не может быть! — вскрикнул Ростов.
— Имею честь докладывать вам сущую правду, — повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по-старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
— Батюшка! отец родной! бог тебя послал, — говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что-то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая-то странная судьба натолкнула меня сюда!» — думал Ростов, слушая ее и глядя на нее. — И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! — думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно-испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
— Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, — сказал Ростов, вставая. — Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, — и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
— Я очень, очень благодарна вам, — сказала ему княжна по-французски, — но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. — Княжна вдруг заплакала. — Извините меня, — сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.