Николай Теллалов
Девушка и Дракон (2)

2

Несколькими часами позже она получила первую в жизни пятерку по географии. Преподаватель недоверчиво смотрел на нее.

— М-дааа, Балевская, иногда бывает полезно посмотреть Клуб кинопутешествий, но на будущее удосужься и в учебник заглядывать — сказал он, оторопевший от неслыханно убедительного рассказа о климате и природе Малайзии из уст совсем безнадежной ученицы.

Наташа сияла с дневником в руках, и будь жив Леонардо Да Винчи, писать бы ему еще одну Джоконду, теперь на фоне тополей и секретного завода.

* * *

Вечером дракон прилетел снова. Просунул пестроватую голову сквозь занавески и дружески улыбнулся.

На следующий вечер опять.

И снова.

Наташа еще пуще полюбила закаты. После них появлялся ее мальчик-змей. Чтобы уносить ее каждую ночь в руках над уснувшей планетой, путешествовать в неугасший где-то день.

— Ты — Змей Огненый Волк? — допытывалась Наташа и, выслушав подробные объяснения Нуми, вздыхала:

— Как, однако многое напутано в сказках! «Страшный змей о трех головах, о семи хвостах, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит, медные когти на лапах блестят. На плече Тугарина-Чудища черный ворон-кудесник человеческим языком бормочет, черный конь шестикрылый лютым волком воет»

Нумихразор смеялся в ответ.

Как-то через неделю Наташа воскликнула восхищенно:

— Какой ты умница, сколько всего знаешь обо всем!

Дракон на момент потерял дар речи. Как она заметила, он во многом не отличался от обычного человеческого пацана и смущался не меньше парней, впервые получивших комплимент от хорошенькой девушки.

2000 метров внизу под ними занимались зарей ***ские острова.

— Мы драконы учимся постоянно, оправдываем приписываемую нам мудрость…

— Значит, тогда выходит — в сказках одни лишь враки про вас, да?

— Гм, — нехотя признал Нумихразор. — Не совсем. Самый яркий пример — это Зилантрахор XIV. Его заколол римский центурион. Никто из нас потом и не подумал потребовать возмездия. Тот самый змей был пятном нашего драконьего племени. А человек, его убивший, ну, простой солдат, прямодушный как свое копье. К тому же этот римлянин вместо того, чтобы после и промеж ратных дел грабить и насиловать, предпочитал молиться… и кстати, молился он как раз Тому, чей образок ты носишь на цепочке.

Наташа инстинктивно прикрыла грудь рукой, хотя крохотная иконка пряталась под блузкой. Потом, опомнившись, что она не в школе, виновато и стыдливо улыбнулась. И тут же покраснела, спохватившись, что именно слова дракона могли означать.

— Ты видишь сквозь…

— Я не могу удержаться, — пробормотал драконий юноша. — Таковы уж мои глаза. И потом… ты такая красивая…

Краска отступала от Наташиного лица. Ну и что? — трезво как никогда подумала она — ведь он мой друг. Во взгляде его нет ни крошечки от того похабного блеска, как у некоторых ребят в школе и на улице. Он явно глядел на нее, словно несостоявшийся художник на полотно мастера — с благоговением.

— Я обидел тебя? — спросил сдержано дракон.

— Нет, — улыбнулась Наташа. — Ты часом не потомок Змея Змиулана?

Теряясь в догадках, Нумихразор покачал головой:

— Не слыхал про такого. Но раньше на Земле были существа… некоторых принимали за нас. А что?

— Ничего — в этот раз оня разрумянилась от собственной, неподуманной внятно мысли и сказала, пряча смущение — Смотри как красиво.

Солнце вспухало над волнами мятой фольги. Океан встречал новый день фонтанами китов и жизнерадостными прыжками дельфинов.