Николай Теллалов
Девушка и Дракон (11)

11

Наташа содрогалась словно прилепленная к киловатовому проводнику. Она тряслась как руки алкоголика до опохмелки. Она дрожала точно осенний лист под яростными порывами. Слезы часто-часто капали на плечо ее друга и стекались на грудь, испаряясь от жара чешуйчатого тела юноши-дракона. А он ласкаво теребил ее волосы и целовал девушку в висок, где билась в такт рыданиям синяя веночка.

Наташа была благодарна ему. За понимающую нежность. За силу и доброту. За то, что не неистовствал, а быстро овладел собой и, заперев гнев на тяжелый замок, не предложил за семь секунд оставить на месте 130-ой школы кратер с лужами расплавленного кирпича на дне. За то, что существовал вопреки гнусной лжи, что сказки — это неправда. За то, что любил ее. Как человек. И как дракон.

— Что ж будет-то, — всхлипывала девушка, — вот заявят сейчас куда надо… Прийдут, скрутят тебя, перекантуют и на полигоны свои поганые повезут… Нет, нет, молчи! — замотала Наташа головой. — Ты их не знаешь! Эти вс( могут, миленький..

— Не бойся, я принял меры, милая, — продолжая целовать ее в лоб успокаивал Нуми. — Распад энергии октаронита ускорен под действием заличающего заклинания. Не подарю я же тебе необработанную магию. Скоро все те останутся в дураках и…

— Они забрали у меня твой подарок! — плакала Наташа.

— Я принесу тебе целое ожерелье.

— Ой, нет! — она откинула голову и почти обезумело поглядела на него. — Знаешь что? Нужно немедля все наше собрать, и ты унесешь его далеко, где ни одна собака лягавая не найдет. Прямо сейчас!

— Может… взять и тебя, Наташа?

Никогда еще ей так не хотелось поцеловать его. В губы. По-взрослому. Даже не как в фильмах или романах, а настоящее их. Еле удержалась. Разве первый истинно любовный поцелуй должен быть таким — под напором враждебных вихрей? Или все-таки он должен разразиться подобно внезапной грозе?..

— Нет. Еще нет… Говорила я тебе, дурачок мой любимый, не надо мне сокровищ, кроме тебя.

Нуми привлек девочку к себе. Они стояли обнявшись, как два уцелевших воина средь жуткого поля битвы, над которым исходят стонами Желя и Карна, куда на утыканные стрелами, мечами и обломанными древками копий трупы с криками слетятся воронье.

— Пора, — оторвалась вдруг от дракона Наташа.

Они принялись быстро складывать в бальное платье раковины, браслеты, засушенные цветы далеких земель и миров… Котенок Бонапарт (поподросший в молодого кота) попытался привычно поиграть и, хотя никто не оттолкнул его, по отсутствию внимания веселый проказник догадался, что что-то неладно и, дергая ушками, попятился к латунным педалям фортепиано, следя забавными поворотами пушистой головы за действиями Наташи и Нуми.

А они спешили. Рядом с нарядом баронессы Агатовой Империи в наволочку сыпались пригоршни жемчуга, самоцветы, безделушки, ворох деревянных, костяных и Бог весть из чего скульптурок, некоторые из которых лихо абстрактные как свои создатели. Наташа испустила вздох над букварем драконических рун с оживающими картинками. Вот в узел полетел гадальный шар с видами на Диск…

— Помнишь, я линял, — спросил внезапно Нуми, прервав сборы.

— Д-да… — остановилась и Наташа.

— Так вот. Пора сказать… Отдал старую кожу лучшему портному Гематитового Сектора Стены… тебе на свадебное платье с магическими вышивками. Понимаешь, у меня никогда больше не будет такой яркой шкуры. Вот я и…

— Твоя кожа?!

— Ну да. Верно, это не совсем традиционно, но в истории бывали прецеденты. К тому же тебе, я уверен, очень подойдет. В таком платье не болеть ни чумой, ни страхом, оно заживляет раны и помогает врачевать. С ним в жару прохладно, в мороз тепло. Непробиваемо для большинства видов вашего, да и нашего оружия. Со следующей линьки можно выкроить костюм для езды… Тебе не нравится?

— Нет, нет, что ты… — слезы Наташи высохли, но как-то она все еще не могла переварить всю дерзкую необычность идеи. — Свадебное платье?

— Технология изготовления довольно продолжительна.

Девушка наконец улыбнулась и у Нуми отлегло от сердца. Мигом позже они уже тихо смеялись — хрустально и солнечно.

В смех вклинился звонок в дверь.

Он донесся как настойчивое и короткое приказание.

Короткое, как слово «взять!».

Девушка и дракон смотрели друг на друга с ребячьим испугом и потом засуетились. Нуми затянул узел. Наташа кинула ему злосчастную куртку молодого рыбака из Японии.

Звонок повторился. Угрожающе.

Бонапарт выгнул спину дугой, шерсть встала дыбом, и котенок попытался храбро зашипеть.

— Иди! — силой вытолкнула Наташа своего приятеля на балкон. Как-то словно случайно их лица приблизились… но в спешке это у них плохо получилось. Скорее даже не вышло вообще. И может, к добру. Не то бы люди из учереждения тех органов, что бдят над великой и могучей страной Советов, застали бы их в неотрывном поцелуе… и это для вооруженных оперсотрудников могло дурно закончиться.

Нуми взмыл в ночь.

(На него, неясного, как сполох темноты, вскинули пистолет, который остался нем. Потом ПМ калибра 9 мм с номером 96281^[1], разбирали, чистили, смазывали, заряжали… Он не стрелял. При пустой обойме щелкал исправно, с рвением. Но в капсюль патрона ударник не впивался. К сожалению, достоверно неизвестно, что с упрямо-миролюбивым оружием в конце концов сделали)

Наташа побежала открывать.

Дверь распахнулась без ее помощи. Хлынули в коридор люди в штатском, один осадил девушку вороненым «Стоять».

Сотрудники рассыпались по квартире. В двух комнатах и кухне им сразу сделалось тесно. Взвизгнул обижено Бонапарт, Наташа вздрогнула. Оперативники не обратили на фыркающего из-под тумбочки кота внимания. Кто-то из них заглянул на балкон, тихо спросив что-то в темноту. Снизу донеслось нестройное, некатегоричное и смущенное «Нет».

Сотрудник вернулся и обменялся красноречивыми взглядами с главным. Потом главный спросил Наташу:

— Куда утек?

— Простите, не поняла?

Тон ее вынудил главного, против его воли, выдержать не внушительную, а растерянную паузу.

— Где родители? — догадался начать, с другой стороны, сотрудник.

— Мама у сестры, отчим на рыбалке.

— Почему не открывала?

— Я плохо слышу.

Главный долго смотрел на девушку наганными зрачками, но от мордобоя отказался, опасаясь ненароком задавить ее как комара. Дохленькая дурочка явно не понимала с кем имеет дело.

Те, с кем имела в настоящий момент дело Наташа, тоже не отдавали себе подобного отчета. Иначе бы остаток жизни провели, одеваясь не в трикотаж, а в азбест и таская вместо галстуков огнетушители. Но они не узнали. Один даже подумал холодной головой чекиста, что у белобрысой дистрофички просто не все дома, горячее сердце заставило его улыбнуться собственной шутке, а чистые руки остались в карманах пиджака, поигрывая кастетами.

— Собирайся, — сказал главный и чуть повернулся. — Обыскать на совесть. Пошли, Балевская.

* * *

К вечеру четвертого мая Наташа вернулась. Мать попыталась голосить, воспитывать, но скоро подняла руки. Отчим вообще шарахнулся прочь от приемной дочери. Девушка заперлась в свой комнате — несколько поприбранную матерью. Бонапарт приветствовал ее громким мурлыканьем.

— И тебе досталось, киска? — пожалела она его и дала котенку покушать таранки и кефиру. Глядя отрешенно на него, она коснулась клавиш и сжалась от жутких стонов инструмента.

Фортепиано оказалось расстроенным.

Наташа вышла на балкон и села на старый диван, тоже носивший следы обыска. Так она просидела до полуночи и проснулась продрогшая. Но напрасно Наташа вытащила на балкон одеало и свернулась на колючих пружинах, обняв своего объевшегося питомца. Она заснула под утро. Нуми не появился в эту ночь.

Не пришел дракон и на следующий вечер.