Николай Теллалов
Девушка и Дракон (6)

6

В первых числах марта подули теплые ветры. Снег и лед заужились с большими лужами. Все чаще солнце заставляло горожан снимать шапки и расстегивать пальто. Река Нерка вздувала зимнюю броню, и рыбаки впали в мертвый сезон. Они убирали пеши, буравчики и прочую луночную снасть в чулан и ходили по магазинам, выискивая по блату спиннинги и корейские бамбуковые удилища. Грязь проступала из-под рвущегося холодного покрывала. Все властнее пахло весной, девчата искали в парках и голых рощах у реки подснежники, раскидываемые солнечным Ярилой в белой мантии. Некоторые хлопцы принимались мучительно складывать стихи, бледнеть и краснеть, уставаясь в короткие фартуки одноклассниц.

Первую весну за последние шесть-семь лет Наташа не болела. Учителя даже смутно удивлялись, когда, проверяя отсутствующих, видели, как Наташа поднимает руку, услышав свою фамилию. И словно не веря, вызывали ее к доске. Сложив чинно руки за спиной, девочка начинала монотонно рассказывать урок, словно перед глазами у нее был раскрытый учебник. Учителя подозрительно косились на первые парты и потом автоматически, в силу многолетней привычки, ставили Наташе тройки, реже четверки. Только на уроках литературы, где царили скандально демократические порядки, девочка получала чуть ли не за каждое слово отметку «отлично», причем за свои собственные мысли. Но повелось так еще с первой четверти шестого класса. Пятидесятилетняя учительница, супруга начальника штаба местного гарнизона, придерживалась школьной программы так же, как Александр Дюма истерических событий — то бишь приблизительно. Подавляющему большинству детей это нравилось. Директор предпочитал помалкивать, завуч позволял себе бурчать только за спиной без пяти минут генеральши и срывал зло на более беззащитных преподавателях. Особенно доставалось пополнению личного состава школы номер сто тридцать из числа практикантов пединститута и закончивших его в прошлом году. Они были поголовно напиханы в младшие классы, вместо более им интересных восьмых, девятых и десятых. Старшеклассники тоже тайно недовольствовали. Молодые педагоги воспринимались за почти своих, исключая нескольких, должно быть родившихся сорокалетними. Но руководство школы не считало нормальным, когда привлекательная двадцати трех от роду учительница говорит верзиле-балбесу-хулигану из девятого «В»: Ну, реши ты эту задачу ради меня, Сережа. И тот, с екнувшим сердцем покорно садится за учебники. Или, когда всеизвестная озорница и бунтарка Маринка из десятого «А», вдруг приходит в класс без грима, браслетов, застегнутая по горло и жадно ловит каждое слово молодого учителя биологии, смахивающего то ли на Игоря Костолевского, то ли на Алена Делона, и все время прилежно тянет руку отвечать у доски. Что за безобразия, причем в советской школе!

Что же касается подсознательного убеждения Наташиных преподавателей, что кто-то изобретательно ей подсказывает, то в этом была какая-то изумительная доля правды — пока девочка спала после очередного путешествия, Нуми тихо читал ей отмеченные карандашом уроки. И хотя методика сия довольно спорна, если у вас есть под рукой влюбленный в вас дракон — успех гарантирован.

Весна так явно не подействовала на Наташу. Вероятно, по причине того, что сезоны менялись для нее калейдоскопом, особенно чудные восемь времен года Диска, а вдобавок к этому и один немаловажный факт — е( весна началась еще в октябре и с тех пор не прекращала своего бурного цветения. Но приближающееся восьмое марта навело ее на ностальгичные мысли по школьным вечерам танцев под песни Андрея Макаревича, — порицаемого на пионерских и комсомольских собраниях — Веселых ребят, Жо Дассена и АББА.

— Как жаль, что нельзя вместе пойти к нам на дискотеку… — вздыхая сказала Наташа как-то вечером, когда девочка и дракон остались одни в квартире. Девушка настояла поиграть своему другу, хотя и существовал риск, что опять нагрянет в гости скучающая Настя.

— Глупо, правда, — пряча грусть посмеялась девочка, — после всех балов на Земле, да в палатах Диска канючить за спортзал с магнетофоном.

— Ну почему же нельзя? — улыбнулся вдруг широко Нуми, и перед удивленными глазами Наташи он начал преображаться. Втянулись в спину крылья, чешуйки сделались телесного цвета и обмельчали. Девочка захлопала в ладоши как маленькая, когда появились совсем по-школьному стриженые волосы, темнокаштановые с красноватым отливом, а глаза сделались цвета крепкозаваренного чая.

— Сойдет? — спросил Нуми.

Наташа попыталась настроиться критически.

— Ты даже как будто одет в вельветовый костюм… сшитый из автомобильных покрышек. По крайней мере так будет выглядеть при цветомузыке. Знаешь, ты всегда такой… — и постеснявшись слова «красивый», она обратила внимание на другое — похожий на себя, даже когда совсем уж змеем летаешь!.. Но вот как ты пройдешь в 130-ую? На входе дежурят завуч и физрук. Я бы взяла на тебя приглашение у директора, но нужно назвать твою фамилию и номер твоей школы, а то после шухера на бале-маскараде в прошлом учебном году приглашения проверяют как паспорта на границе.

— Не беспокойся и жди меня прямо в спортзале, — ответил Нуми. — Давай сейчас подберем тебе наряд. Что скажешь насчет Платья Портного Ее Величества Имперского порта Карбункула?

— Ой, да что ты! — испугалась Наташа.

— Но ведь оно тебе идет!

— На школьный вечер вся в бриллиантах и серебряной короне? Прекрасная идея!

— Сколько дней до дискотеки?

— Послезавтра вечером с шести до полдесятого. Семиклашкам до без пятнадцати девять. Но обычно еще минут десять можно танцевать. Однако нам с тобой нужно улетучиться до того, как включат все осветление — значит двадцать один двадцать. Ну и неплохо бы, когда малых погонят, спрятаться и тебе…

— Так и сделаем. Только платье, думаю, и без бриллиантов да жемчуга тебе подойдет.

— Рукава неплохо бы чуточку перекроить — задумчиво сказала Наташа, примеряясь — и подол не обязательно должен волочиться. Пол у нас в зале — даже не паркет дворца Тирана Этреба, зачем пачкаться? Ну, смотри, Змей Горыныч, какая я мастерица! Да куда же эти иголки подевались…

* * *

Дискотека удалась на славу. Поднаторевшие в парных танцах девушка и дракон сделались центром внимания в цветных лучах самодельных прожекторов и сумасшедших вспышках стробоскопа. Кавалер, платье и бесспорный талант танцовщицы со стороны неброской до сих пор восьмиклассницы оказались гвоздем вечера к неудовольствию Насти, нескольких Люб и частично упомянутой уже Маринки. А от рок-енд-роллов Наташи и Нуми обомлел весь зал. Подзабытых семиклассников выгнали после девяти, а молодой учитель биологии подошел выразить им свое восхищение, чем встревожил Маринку, если не акулой, то щукой смотревшую на соперниц, поджидая белый танец.

— Ну, Балевская, ну молодец! Только так, парень! — и Костолевский-Делон крепко пожал Нуми руку. — Ты, наверное, из спортивной школы, да? Сразу видно. Ну, танцуйте, танцуйте, не смею отвлекать! — и улыбаясь, отошел, к радости Маринки, поклявшейся про себе следующий раз надеть действительно мини-юбку.

Наташины опасения, что Нуми привлечет к себе внимание блюдущих дисциплину преподавателей, не оправдались. Правда, учитель труда и физрук направились было к ним, решительно нахмурив брови, но сверкнувший янтарем взгляд дракономальчика пресек на корню их намерения. Потоптавшись на распутье, они, не сговариваясь вышли проверить уборные, куда прятялись мальчишки на пару затяжек и едва не поймали с поличным бычком Сергея из девятого «В». Он спасся, вырубив свет и неожиданным броском пробившись сквозь плотную цепь противника, а потом вихрем ворвался в зал и сграбастал одну семиклассницу, умоляюще-угрожающим шепотом растолковывая ей ситуацию. Ошеломленная девочка сжалилась над ним как раз вовремя, когда трудовик и физрук появились среди танцующих. Один держал носовой платок совсем на его месте — под носом, но отнюдь не по причине насморка. Ухо другого учителя пламенело даже в цветопляске дискотеки, охваченной «Бони М». Сергей тонко застонал, и девочка ободряюще закинула ему свою руку за шею. Разъярённые учителя безошибочно подошли к девятикласснику, но придраться ни к чему не сумели — Ленка-семиклассница как настоящая партизанка наврала что танцует с Сергеем давно. От честных карих глаз ее пострадавшие засомневались в скоропалительных своих выводах и отправились искать преступника в другом месте, проворчав напоследок: «Смотри, Кирюхин!». Лена показала им вслед язык.

А Наташа… она была счастлива, словно фамилия ее была Ростова, и это князь Волконский кружил ее под «Машину времени». Под потолком в ее воображении сияли не ртутные лампы, а свечи хрустальных люстр, и нарядная петербургская знать с усатыми гусарами смотрят на них с восторгом и завистью. Все, кроме прекрасного лица ее друга, казалось ей туманом, а звуки электрических гитар лились скрипками Лондонского симфонического оркестра в сопровождении хора голубых солнц Млечного пути.

…Девочка и дракон удрали ровно в девять двадцать вечера, причем через парадный вход школы. Вслед за ними из дискотечного рая были изгнаны протестующий Сергей и прятанная им в стайке одноклассников Лена из седьмого «А». Еще за ними выскользнула заинтригованная Настя. В зале объявили белый танец и со скоростью пикирующего коршуна Маринка повисла на плече учителя биологии.

Под заменившими босоножки чешскими сапогами Наташи хрустела ледяная корка. Нуми двигался с шумом скользящей по катку тени и с нетерпением ждал момента расправить затекшие крылья. Но нужно было по крайней мере отойти подальше от девятиэтажек, ограждавших бастионом двор 130-ой школы. Они держались за руки и наслаждались тем молчанием, которое не вызывает неудобства среди настоящих друзей. И тогда их нагнала Настя.

Нуми и Наташа тихонько рассмеялись и переглянулись.

Настя зашагала рядом.

— Ой, Наташка, не очень-то интересный вечер нынче получился. Вместо ансамбля нашего — магнитофон, тьфу! Но ничего не поделаешь, у ребят аппаратура полетела в прошлый раз, вот концерт-то был! Москва такого не видела.

Наташа спрятала в шарф улыбку. Школьный ВИА не существовал с прошлого года из-за прозвучавшего для его членов последнего звонка. Однажды Настя напросилась поиграть вместе с ними на ионике и после этого случая неустанно зудела на учкоме организовать новый ансамбль, чем раздражала завуча. «Успеваемость повысьте, Диденко» — неизменно отвечал он на требования выдать ключ от подсобки, где давно уже не было инструментов. Последнего Настя не знала, хотя и ходили слухи о сыне завуча, студенте Политехники… впрочем это к нашей сказке существенного отношения не имеет.

Нуми вежливо слушал, незаметно соорудив из крыльев подобие плаща. Настя вдохновлялась выдумками все больше и больше, пока не почуяла опасность понести очевидный вздор. Тогда она бросила цепкий взгляд на странного парнишку и словно невзначай подкинула:

— Ой, Наташка, чеж ты не познакомишь меня с твоим партнёром в танцах?

Наташа оторопела и замешкалась.

Нуми нашелся молниеносно:

— Очень приятно, я — Никита.

Наташа тихонько прыснула в шарфик. Дракон невозмутимо продолжал:

— Учусь в 17-той школе и, к сожалению, мне пора. До свидания, Наташа. Спасибо за прекрасный вечер. Мы увидимся… позже. До свидания, Настя, очень рад был познакомиться.

Старшая подруга Наташи была поражена. Она не заметила, что Нуми оговорился, назвав ее по имени. Факт того, что пацан из района семнадцатой школы отваживался появиться здесь в одиночку, был выше всякого понимания. Настя проводила глазами растворившуюся в темноте фигуру и повернулась к Наташе:

— Ой, Наташка, мальчик этот прямо как из иностранного журнала! Где подцепила, поделись? «У тебя с ним серьезно?» -спросила она с надеждой. За ее спиной промелькнула, затмив звезды, невиданная крылатая тень и исчезла в сторону Наташиного с Настей дома.

— Вполне.

— Ну ты даешь, подруга… Хоть бы не повстречали твоего красавчика наши местные…

— Вряд ли.

Настя с удивлением не заметила и капли беспокойства на замечтаном лице соседки с третьего этажа. Но, все-таки было темно. Сама-то Настя тряслась бы, переживая за хахаля из враждебного квартала. Однако вспомнив другое, она воскликнула:

— Ой, Наташка, а платье тебе кто пошил, неужто сама? Ой, Наташка, сделай и мне! Материю какую достать?

— Ну… Никита подарил. Но пошить такую же наверно смогу.

— Ого — только и сказала Настя. После короткого молчания снова поразилась — И с каких пор танцуешь как балерина, он научил, ага?

Наташа улыбнулась. Ну как ей все поведать, поверит ли, что платье из царства, в обычном пространстве более далекого чем на миллиард миллиардов световых лет, что мальчик может дыханьем растопить айсберг и смотрит на нее преданно и с такой огромной нежностью, что Наташа не боится даже умереть за него. И что бросает он к ногам ее как цветы чудеса многих вселенных… а танцевать выучились оба на дансингах калифорнийских дискотек и в джаз-клубах Марселя.

— Это секрет! — сказала она.

Настя вытаращила глаза. Потом, со сдержанной обидой сказала:

— Ладно, Наташка, секретничай. Но в гости приходите, а? Ой что покажу, Вацек прислал, не поверишь! Такой шикарный журнал мод ты еще не видела, Наташка. Прейдёте? Когда?

— Придём, — великодушно сказала Наташа. — Как-нибудь да соберемся…